Усадьба Жерновка располагается на берегу реки Охты. До 1980-х годов с юга от усадьбы в Охту впадала небольшая речка Чёрная, называвшаяся также Малиновкой, а с севера - речка Жерновка. Это междуречье в 1720-х годах принадлежало стольнику Фёдору Бутурлину, а затем Ивану Ивановичу Бутурлину. Территория при них именовалась Бутурлиной дачей. В 1739 году после смерти прежнего владельца имение перешло к обер-прокурору Сената Фёдору Ивановичу Соймонову, а в 1747 году его за 1000 рублей вместе с участком в Ямбургском уезде приобрёл действительный тайный советник Алексей Григорьевич Жеребцов [2, с. 159]. Именно при нём имение стало называться Жерновкой, тогда же здесь появилась деревня в 10 дворов [1, с. 284].
Считается, что одним из владельцев Жерновки был также известный изобретатель Андрей Константинович Нартов. Подтверждающих это официальных документов не найдено, но в Санкт-Петербургских ведомостях за май 1756 года имеется объявление о продаже сыновьями Нартова мызы Сперновки на Выборгской стороне.
В последней трети XVIII века Жерновка принадлежала члену старинного грузинского рода Михаилу Ивановичу Донаурову. С 1780 года он состоял на службе секретарём и библиотекарем при дворе великого князя Павла Петровича, через пять лет получил дворянство, а в 1796 году при воцарении Павла I был пожалован в генерал-майоры и получил 2000 крестьян. 28 мая 1797 года Михаил Иванович стал управляющим Кабинетом Его Величества [2, с. 161, 162]. С 1790-х годов усадьба принадлежала его дяде советнику канцелярии кабинета императора Гавриле Герасимовичу Донаурову. Согласно межевой книге за 1786 год к имению прилагались деревня Малиновка, соседние пашни, сенные покосы и лесные угодья.
При Донауровых на берегу Охты велось активное каменное строительство. По проекту архитектора Д. Кваренги примерно в 1794-1796 годах возвели главный усадебный дом. На плане 1792 года он ещё не показан. Так как после постройки дома имение стали называть Гавриловкой, следует понимать, что возведён он во время владения усадьбой Гаврилой Герасимовичем, то есть до 1802 года.
Авторство итальянского архитектора не подтверждено сохранившимся утверждённым проектом. Из-за этого существуют предположения, что на Донауровых работал не Кваренги, а например Н. А. Львов, построивший находящуюся неподалёку Ильинскую церковь. Непосредственный надзор за возведением усадьбы мог производить вообще не автор проекта, а например Ю. М. Фельтен. Но в музее Сфорцеско в Милане сохранился чертёж Кваренги с изображением усадьбы, очень похожей на Жерновку. Его обнаружил архитектор В. Пилявский, который там же нашёл ещё два варианта пристани, также очень схожих с построенным на берегу Охты павильоном.
Главная центральная часть усадебного дома отведена под парадные комнаты. Здесь располагается большой двусветный зал. Его стены окрашены под мрамор, в углах стояли большие кафельные печи. Подобные печи можно было увидеть в Гатчинском дворце (в приёмной наследника Павла Петровича). С западной стороны от главного зала располагались гостиная и столовая, с восточной - бильярдная и спальня. Во всех боковых помещениях потолки всегда были плоскими, без лепки (в отличие от центрального зала), но все они были покрыты росписями. Стену гостиной украшало живописное изображение Гатчинского дворца со стороны Длинного острова. Эта настенная роспись вполне логична, так как Донауровы были близки владельцу Гатчины Павлу I. Из гостиной двери вели в летнюю галерею, которая, вероятно, летом служила столовой, а также в буфетную и кухню. Двери в спальне вели в комнаты прислуги с прачечной и в цветочную галерею [1, с. 298]. Все пять парадных помещений составляли анфиладу, объединённую большими полуциркульными дверьми.
За парадными залами располагалась передняя и четыре комнаты, в одной из которых крутая деревянная лестница вела в низкий второй этаж. Здесь располагались всего три комнаты - кабинет хозяина.
Судя по всему, усадебный дом изначально не был приспособлен для постоянного проживания. Устроенное здесь отопление позволяло согреть залы лишь весной и осенью. Скорее всего, Жерновка воспринималась только как дача, место краткого визита для увеселений на природе.
Боковые флигеля усадебного дома увенчивались башенками, украшенные "фаянсовыми статуями по две с каждой стороны и кафельными вазами" [Там же].
Кроме главного усадебного дома Кваренги построил здесь въездные ворота и павильон-пристань на берегу Охты. В состав усадьбы вошёл ландшафтный парк.
После смерти Гаврилы Герасимовича в 1802 году усадьба отошла к его сыну Павлу Гавриловичу Донаурову. Спустя четыре года она была отсужена полковником Фёдором Марковичем Полторацким, семья которого тогда владела соседним участком ниже по течению Охты. В 1810-х годах Жерновкой владел инженер-генерал-лейтенант граф Егор Карлович Сиверс. На карте 1817 года она уже обозначена как собственность богатого купца 1-й гильдии Себастьяна Венедиктовича Крамера, члена Вольного экономического общества.
Интересно, что с сыном Крамера был знаком А. С. Пушкин. Поэт часто путешествовал в Приютино, куда вела дорога как раз мимо Жерновки. Посещал ли эту усадьбу Александр Сергеевич неизвестно.
При Крамере главный усадебный дом несколько расширялся. Купец с этой недвижимости смог получить доход. Здесь выращивались на продажу овощи, фрукты и ягоды, было хорошее молочное хозяйство [2, с. 165].
В марте 1838 года у австрийского консула в России Себастьяна Крамера Жерновку купила Екатерина Александровна Сухозанет, урождённая княжна Белосельская-Белозерская. Сразу после этого, в апреле, тот же Крамер нанял "мызу Гавриловку" за 1000 рублей. При оформлении сделки он выдвинул условие, согласно которому мог жить здесь до осени, так как "мне никак нельзя выехать в середине... Для меня самое приятное время жить на даче есть осень, и я ежегодно там живу до около 15 числа октября" [Цит. по: 2, с. 166]. Условием продажи также было оставление Крамером новым владельцам части мебели, инвентаря, оранжерейных растений.
К моменту продажи усадьбы Крамером население мызы насчитывало 151 человек. По имени новой владелицы усадьбу переименовали в Екатерининское. Здесь имелись не только каменные, но и деревянные строения, три оранжереи и вишнёвый сад. В 1856 году здесь насчитывалось 27 двора и 73 жителя.
Зятем Екатерины Александровны в 1844 году стал Николай Александрович Безобразов, взявший в жёны её дочь Анну. Ему Екатерининское было передано на управление по доверенности после отъезда владелицы во Францию в 1853 году. Там же большую часть времени ради поправления здоровья душевнобольной дочери Марии Николаевны проводила Анна Ивановна Безобразова.
Николай Александрович был противником крестьянской реформы, но считал важным обучать своих крепостных. Для этого в Екатерининском им была открыта школа для крестьянских детей. 6 сентября 1858 года он писал в Екатерининскую контору:
6 июня 1859 года управление имением передали в руки тайного советника Сократа Андреевича Ремезова, так как Николай Александрович Безобразов также последовал за пределы России.
После смерти обоих супругов Сухозанет в 1861 году произошло разделение их собственности между детьми: отставным поручиком Александром Ивановичем Сухозанетом и Анной Ивановной Безобразовой. Усадьба, вместе с деревнями Жерновкой и Малиновкой, с 655 десятинами земли оказалось в руках Анны Ивановны. При ней в усадебном доме производился ремонт: стены затянули ситцем, починили крышу, двери и мебель. Здесь появились туалет и водопровод. В саду починили старые беседки, над могилой собаки устроили новую беседку в форме гриба, установили мачту для флага. Некоторые из обветшавших строений были разобраны. По фамилии последних частных владельцев усадьбу до сих пор иногда называют дачей Безобразовых.
Освобождение крестьян от крепостной зависимости привело к тому, что 10 ноября 1862 года крестьянам деревень Жерновки и Малиновки были выданы земельные наделы и угодья, а также установлен оброк, который они должны были платить бывшей владелице. Так как Екатерининское располагалось совсем рядом с Петербургом и приносило неплохой доход, годовой оброк составил 25 рублей с души, что было выше среднего значения для этой местности. 13 мая 1863 года крестьяне подали прошение на имя генерал-губернатора, в котором просили заменить выданные им земельные наделы. Решение этого вопроса в результате было оставлено за помещиком.
Усадьба Безобразовых в последней четверти XIX века потеряла свою привлекательность как место для дачного отдыха. Капитализация хозяйств привела к продаже леса с близлежащих участков, сдаче в аренду земель и домов. В непосредственной близости к усадьбе появились промышленные производства. В 1890 году рядом с усадьбой прошла трасса Ириновской железной дороги, которая позже была перестроена в Ириновский проспект.
Анна Ивановна Безобразова умерла 21 апреля 1895 года в Лозанне и была похоронена на Большеохтинском Георгиевском кладбище (захоронение утеряно). В самом конце XIX века владелицей Жерновки стала жившая в Ницце её душевнобольная дочь Мария Николаевна. Опекуном над ней был обитавший там же действительный статский советник Александр Михайлович Безобразов.
Владельцы усадьбы теперь бывали здесь не часто, предпочитая Охте Царское Село, куда в начале ХХ века была перевезена большая часть вещей из Жерновки. Поместье Безобразовы сдавали внаём дачникам, они же устроили около дома полигон для испытаний пороха, а в одной из башенок - артиллерийскую мастерскую. К началу Первой мировой войны усадьба пришла в упадок, за долги опеку над ней взял дворянский банк.
Февральская революция привела к повсеместным поджогам барских усадеб крестьянами. Волнения происходили и в Жерновке. Управляющий усадьбой 30 апреля 1917 года обратился в Полюстровский волостной комитет с просьбой усмирить крестьян:
Утром 30 апреля я пришёл в дер. Жерновку указать намеченные нами границы, но крестьяне не слушали, говоря, что земля народная и что вы не можете указывать теперь границ, наоборот, что вам дадим, то и будете обрабатывать...
Далее крестьяне высказали предложение о необходимости взять для своих огородов 4 дес. унавоженной 3 года подряд земли. Некоторые подали голос, чтобы распахать землю, занятую чёрной смородиной. Так как вопрос о занимаемой земле в имении крестьянами решён не окончательно, то возможно ожидать, что крестьяне постановят взять часть пахотной земли, и тогда имению, располагающему 19 коровами, 3 телятами, 7 лошадьми... придётся продать на мясо половину великолепного молочного скота и лошадей" [Цит. по: 2, с. 176, 177].
В конце 1917 года усадьба Жерновка была передана Полюстровскому волостному исполкому. Главный усадебный дом стал клубом для рабочих двух соседних заводов. Здесь ставились любительские спектакли, а парк использовался для прогулок с детьми. Позже Жерновка находилась в ведении Музейного отдела Наркомпроса. Летом 1923 года здание было частично отремонтировано: исправлена крыша, перестланы полы, в галерею вставлено более 350 стёкол. Но тогда же часть парка была отдана под пашню, по его территории Волховстроем была проложена линия электрокабеля, из-за чего пришлось вырубить часть деревьев.
Судьба заброшенной усадьбы волновала общество "Старый Петербург - Новый Ленинград". Для привлечения внимания к Жерновке Н. Е. Лансере в 1924 году опубликовал статью в журнале "Среди коллекционеров". Вот выдержки из неё:
...из жилых комнат открывался вид на реку, на шоссе и большой, названный Екатерининским мост. Главные ворота, снабжённые двумя башенками, были расположены на северо-востоке от дома, на перекрёстке дорог, ведущих в деревню Жерновку, и на фольварк и в деревню Малиновку, лежащую несколько ниже по течению реки. Подъезжавшие из города долго ехали в виде дома и, круто свернув на перекрёстке, въезжали под ворота и, объехав полуциркульную куртину, подкатывали к главному подъезду, о четырёх колоннах и двух пилонах, поддерживающих балкон. За палисадником к большому мосту и шоссе, вдоль над берегом, шла берёзовая аллея. Здесь, по-видимому, когда-то стояли чугунные ворота. В эпоху расцвета усадьбы был целый ряд господских строений около сада и в саду, а именно: прекрасный каменный двухэтажный дом у реки, где была устроена пристань, и при нём деревянное строение с кухней, прачечной, погребом и ледником; большой деревянный одноэтажный дом, ещё дом, "вполовину каменный, вполовину деревянный" в 3 комнаты; громадный деревянный дом с сараем и конюшней; три каменных оранжереи и деревянный "дом для вишни"; дальше шли каменная рига, хлебный магазин, крытый "изразцами", бани, большой деревянный дом для управителя и ещё целый ряд деревянных хозяйственных построек: людские амбары, кладовые, ледники, сараи, конюшни, гумно... Теперь рядом с большим домом остался лишь деревянный двухэтажный дом, где в последние годы жил управляющий или арендатор.
Другим фасадом, наиболее парадным, дом обращён к небольшому, но затейливому английскому саду. Буквально в двух шагах от стены дома устроен пруд, с мостом и с островом, на котором выстроена беседка в виде гриба, сооружённая над могилой собаки одной из владелиц. Берега пруда и островка густо заросли кустарником и берёзами. Дорожка от портика, круто заворачиваясь за мостом, вела к огромному дубу, недавно срубленному. Кругом сада шла аллея, то из берёзы, то из липы, частью вдоль дороги, закрытой зарослью, частью вдоль глубокого рва с ручейком, впадающим в реку. Другая аллея вдоль красивого берега Охты приводила к очаровательной каменной постройке - это бывшая "пристань", но, вернее, павильон "бель-вю" или "миловзор", так как из него, действительно, открывался очаровательный вид на реку вверх и вниз по течению. В середине сада на лужайках были разбросаны группы вековых деревьев в виде сочных пятен, то образовывая на искусственных, по-видимому, горках круглые площадки, где когда-то стояли чугунные скамейки. По диагонали сада вела аллея к возвышенности посреди большой поляны, на которой до сих пор, как раз на оси, упомянутой выше пристани, растёт великолепный кедр, окружённый дубами. Эта аллея засажена симметрично сперва берёзой, затем елью, ещё не старыми. Когда-то в саду были и другие затеи, без которых не могло обходиться ни одна усадьба: тут были и "берёзовый домик", и беседка, крытая "кумполом", но от всего этого не осталось и следа. Даже такие утилитарные постройки, как рига, строились не просто, а с украшениями в китайском духе. Во всём этом чувствуется подражание вкусам двора, затевавшимся в Царском, Павловске или Гатчине китайским деревням, берёзовым домикам, островам любви и т.д. [Цит. по: 1, с. 289, 292, 293].
Уже в 1929-1936 годах здание использовалось как складское помещение и коровник второго конвойного полка НКВД. В комнатах главного дома тогда разобрали изразцовые печи, уничтожили художественную отделку гостиной и росписи в других помещениях, в парке разобрали въездные ворота. Разгром усадьбы привёл к тому, что 22 июня 1938 года она была снята с охраны государства и отдана под общежитие Охтинского лесопильного завода, галереи для которого надстроили вторым этажом. Акт обследования КГИОП от 30 марта 1940 года засвидетельствовал: "Архитектура здания обезображена незаконченной перестройкой" [Цит. по: 2, с. 177].
В годы войны здание использовалось в военных целях, а с 1945 года снова стало общежитием Охтинского лесопильного завода. Ещё через два года на западном крыле разобрали башенку, во всех помещениях устроили новые перекрытия. К этому времени окончательно исчез пейзажный парк.
30 августа 1950 года усадьба вновь была взята под охрану государства как памятник архитектуры. В течение трёх лет проводилась реставрация фасада здания и спальни.
В 1973 году усадьбу Жерновка передали предприятию "Оргпримтвёрдосплав", которое обязалось привести его в порядок. Были снесены поздние постройки, но вместе с ними и остатки павильона-пристани. По проекту архитектора О. В. Шамраевой научно-производственным объединением "Реставратор" под руководством специалистов КГИОП Канатчиковой и Грибовой проведена реконструкция здания. Работы продолжались около десяти лет: расчищен пруд, вокруг высажены новые деревья. Из пяти парадных помещений восстановлены два: центральный парадный зал и спальня. Росписи интерьеров восстановлены бригадой художников-реставраторов Худфонда РСФСР. Усадьба Жерновка была восстановлена в объёме перестроек первой половины XIX века. В 1970-х годах актуальной задачей для органов охраны памятников являлось восстановление парка и приспособление усадебного дома под культурно-просветительское учреждение. В 1983 году журнал "Ленинградская панорама" писал:
До сих пор эти планы не реализованы. Действия современных чиновников прямо говорят о том, что на государственные деньги восстановление Жерновки проводиться не будет. Оно возможно только за счёт частных инвестиций. Несмотря на это, жители прилегающего спального района Ржевка-Пороховые в 2013 году написали письмо губернатору Петербурга с просьбой устроить в Жерновке музей. Положительного решения этого вопроса ожидать пока не приходится. До сих пор усадьба находится в ведении ОАО "Кермет" (бывший "Оргпримтвёрдосплав").
