Мы часто совершаем прогулки по Невскому проспекту, и каждый раз стараемся обратить ваше внимание на те адреса, о которых мало сказано в достаточно подробной краеведческой литературе о Невском проспекте. Вот и сегодня вместе с уже хорошо знакомым вам Владимиром Васильевичем Герасимовым мы пришли к дому 27 на Невском проспекте. Это как раз рядом с известным всем творением Кваренги - Серебряными рядами. Здесь когда-то размещались Милютинские ряды - известный винный и фруктовый магазин Петербурга. Он существовал достаточно долго. По-моему, Владимир Васильевич, более полутора веков.
Виктор Бузинов: Мы часто совершаем прогулки по Невскому проспекту, и каждый раз стараемся обратить ваше внимание на те адреса, о которых мало сказано в достаточно подробной краеведческой литературе о Невском проспекте. Вот и сегодня вместе с уже хорошо знакомым вам Владимиром Васильевичем Герасимовым мы пришли к дому 27 на Невском проспекте. Это как раз рядом с известным всем творением Кваренги - Серебряными рядами. Здесь когда-то размещались Милютинские ряды - известный винный и фруктовый магазин Петербурга. Он существовал достаточно долго. По-моему, Владимир Васильевич, более полутора веков.
Владимир Герасимов: Да, когда-то название «Милютинские ряды» каждому петербуржцу было понятно без объяснений, адрес этот знал весь Петербург. А вот сейчас оно уже стало подзабываться, название уже почти не употребляется в обиходе. Сейчас стало уже забываться даже то, чем они были когда-то знамениты, почему они так назывались. В одном очень солидном хорошо прокомментированном издании «Мёртвых душ» Николая Гоголя я даже прочёл, что Милютинские ряды – известные в Петербурге фруктовые лавки, названные так по имени купца Милютина. Может и был когда-то купец Милютин, но ряды всё-таки назывались не его именем.
Для того, чтобы сразу напомнить о чём идёт речь, я хочу нашим слушателям напомнить как раз то самое место, которое так неточно прокомментировано у Гоголя. Это такая вставная повесть о капитане Копейкине, вставной эпизод в «Мёртвые души». Напомню, что действие там происходит вскоре после окончания войн с Наполеоном. Капитан Копейкин приезжает в Петербург хлопотать насчёт пенсиона. Кое-как он приткнулся в Ревельском трактире за рубль в сутки. Обед – щи, кусок битой говядины. Уже на другой день он отправляется на приём к какому-то вельможе или министру. Тот его обнадёживает на счёт пенсиона. Ну и Копейкин выходит из приёмной в таком приподнятом состоянии духа. Зашёл в Палкинский трактир выпить рюмку водки. Пообедал в «Лондоне», приказал подать себе котлетку с каперсами, пулярку спросил с разными финтерлеями, спросил бутылку вина, к вечеру отправился в театр. Одним словом – кутнул. Но дело в том, что когда Копейкин опять является на приём к этому вельможе или министру, ему говорят, что прийти надо завтра. И так вот каждый день ему повторяют одно и то же. А между тем, у него из «синюх» то, понимаете, остаётся только одна в кармане («Синюха» – пятирублёвая ассигнация). То, бывало, едал щи, говядины кусок. А теперь в лавочке возьмёт какую-нибудь селёдку или огурец солёный, да хлеба на два гроша. Словом, голодает бедняга. А между тем, аппетит просто волчий. Пройдёт ли мимо Милютинских лавок? Там из окна выглядывает в некотором роде сёмга эдакая. Вишенки по пять рублей штучка, арбуз – громадище, дилижанс эдакий, высунулся из окна и, так сказать, ищет дурака, который бы заплатил сто рублей.
Прежде всего, Милютинские лавки до середины XIX века были известны как фруктовые и винные лавки. Название они своё получили от Алексея Ивановича Милютина, который начал свою карьеру как истопник царя Петра Великого. Но потом он получил от царя привилегию на устройство на Невском проспекте позументной фабрики. Дело было прибыльное, нужное России. Мода требовала лент и парчи. Армия требовала в большом количестве позументов и галунов. Прежде всё это было привозное и обходилось довольно дорого. Так что дело у него пошло хорошо. При Анне Иоанновне Алексей Иванович Милютин получил дворянское звание, привилегия его была продлена, и вот здесь ему отвели большой участок земли, где он свою фабрику сам где-то в 40-е годы перестроил под лавки.
В. Б.: На Невском была фабрика?
В. Г.: Да, она занимала большое пространство. От канала, названного в последствии Екатерининским, а ныне Грибоедова, до нынешней Городской Думы. Здесь Милютин построил двухэтажные лавки. Сохранилось их изображение 40-х годов XVIII века: двухэтажное каменное строение, чередуется дверь и окно, всё это было рассчитано примерно на 12 лавок. Строил, возможно даже, Михаил Земцов. Он тогда много работал на Невском. И хотя, всё это выглядело довольно скромно, но всё-таки несло на себе черты стиля барокко.
А потом всё это стало перестраиваться. Нынешний дом, который ещё раз после этого перестраивался, возведён, видимо, в первые годы XIX века. Судя по его изображению на знаменитой панораме Невского проспекте Василия Садовникова, он, в общем-то, стилистически напоминает тот же дом №13 по Невскому на углу Большой Морской. Тот дом сохранился до наших дней почти без перемен. Этот же впоследствии перестраивался. В 80-е годы XIX века архитектор Шестаков ещё раз его перестроил, обогатил фасад пилястрами. Но зато, к сожалению, убрал с фасада львиные морды над окнами первого этажа и девичьи головки над окнами второго. А наверху соорудил аттик с круглым окном и парапет с балясинами. То, что мы видим сегодня. Но балконы – те же, что на рисунке Садовникова. Так что балконы истинный возраст этого дома всё-таки выдают.
В основном специализацией Милютинских лавок была торговля фруктами. Где-то в конце XVIII века - начале XIX эта торговля была почти вся монополизирована Шереметьевскими крепостными крестьянами, которые таким образом зарабатывали капиталы и, кроме того, из своих капиталов платили своему барину оброк по 10 рублей в год. Если говорить о том, чем в особенности прославились Милютинские лавки, то не только своей торговлей фруктами и винами. Мы сейчас всё-таки говорим не о петербургской торговле, а больше о петербургских злачных местах…
В. Б.: Если считать нашу сегодняшнюю встречу продолжением прогулки по злачным местам старого Петербурга, о которых мы уже рассказывали…
В. Г.: Так вот, в 1846 году вышла в свет небольшая книжица, она довольно содержательная, Егора Расторгуева «Прогулки по Невскому проспекту». Вот он пишет о таком новом для того времени типе торгово-трактирных заведений.
В. Б.: Смешанное заведение…
В. Г.: «Но взглянем на фруктовые лавки. Бочки с устрицами стоящие у дверей показывают особенную знаменитость. Фруктовые лавки из далеча приглашают проходящих в задние её комнаты. Второй час пополудни в задних комнатах фруктовых лавок столы почти все уже заняты. Многочисленные обожатели устриц спешат удовлетворить своему аппетиту. Приказчики едва успевают вскрывать и подавать устрицы, свежий сыр, королевские сельди, салфетную икру. Салфетная икра служат комплиментом этим модным завтракам. Три мадеры, рейнвейн согревают холод на завтрак. Английский портер утоляет жажду. Зельтерская вода удобряет завтрак. Животворные аи или креман приводят в восторг кушателей». И так далее, и так далее. О деньгах ни слова. Что значат деньги в Петербурге для тех, у которых слово «хочу» есть первый закон. У которых вкус прихоти и эгоизм есть главнейшие двигатели.
В. Б.: Так к этим временам, дело, по-моему, возвращается…
В. Г.: Так вот, у Александра Сергеевича Пушкина, были тоже отношения с этими лавками. В частности, с «нумером девятым», где торговал петербургский купец Герасим Дмитриев. Вход туда был под правой частью среднего балкона. В делах опеки Пушкина сохранился неоплаченный счёт из этого «нумера девятого», где видно, что Пушкины покупали там зелёный горошек, чернослив, лимоны, икру. Одна строка в этом счёте обращает на себя внимание. Два с половиной фунта мочёной морошки. Стоимостью 2 рубля. Счёт выписан 29 января 1837 года.
В. Б.: Я прекрасно помню эту дату. 2 часа 25 минут по полудни. Это время, когда умер Александр Сергеевич Пушкин.
Чиновники, лавочники, студенты.
- Моченой морошки!
Моченой морошки! -
кричали на Невском,
на Мойке
и где-то.
- Моченой морошки! -
скакали с кульками.
Кто первый?
- Умрет...
Хоть немножко...
До завтра...
Виктор Соснора.
Владимир Васильевич, а как Вы считаете, почему Александр Сергеевич попросил мочёной морошки?
В. Г.: Видимо, состояние его потребовало чего-то такого, что могло бы хоть немножко облегчить его страдания.
В. Б.: Может быть, это было воспоминание о Михайловском, Тригорском. Это места, где растёт морошка.
В. Г.: Прямо под Михайловском таких болот больших нету…
В. Б.: Вы это говорите как экскурсовод, который многие годы водил экскурсии по Михайловскому!
В. Г.: В общей сложности Пушкин остался должен Герасиму Дмитриеву 1400 рублей. Набрал на довольно крупные суммы в этих Милютинских рядах разных яств. Всё это потом оплатила опека в 1837 году.
На фотографиях начала XX столетия видно, что всю центральную часть первого этажа занимает большая лавка купца Константина Романова. Звучит так, как будто бы он член императорской фамилии, хотя на самом деле - просто купец. Он содержал там фруктовую лавку на правах трактира. Вот как раз такие фруктовые лавки на правах трактира – это были самые изысканные трактирные заведения Петербурга. Ресторанов в Петербурге было несколько десятков. А вот фруктовых лавок на правах трактира редко когда было больше десятка на весь город. То есть нужно было действительно преподнести покупателям, потребителям, посетителям и самые лучшие вина, и самых свежих устриц. На это были способны только несколько купцов во всём Петербурге.
В. Б.: По-моему, об этом доме мы сегодня рассказали достаточно подробно и удовлетворили интерес петербуржцев к этому адресу. Дом 27 на Невском проспекте. Действительно, о котором не так уж много сказано в справочной литературе по Невскому проспекту. На сегодня всё. Виктор Бузинов. Прогулки по Петербургу.
