Я предлагаю начать путешествие по Александровскому саду. Путешествие это будет неспешным, а потому – и достаточно продолжительным. Дело в том, что история сада достаточно любопытна, и хотелось бы рассказать петербуржцам о ней поподробней.
Я предлагаю начать путешествие по Александровскому саду. Путешествие это будет неспешным, а потому – и достаточно продолжительным. Дело в том, что история сада достаточно любопытна, и хотелось бы рассказать петербуржцам о ней поподробней.
Итак, сегодня Александровский сад вплотную подступает к Дворцовой площади и обрамляет ее купами дерев с западной стороны. Он разбит на девяти гектарах перед фасадом Адмиралтейства и тянется до самой площади Декабристов.
Сад этот официально был открыт 8 июня 1874 года и назван Александровским, но не в память Александра Павловича – царя, победившего Наполеона, а в честь Александра II, повелевшего назвать сад своим именем.
Петербургские газеты в отчетах об открытии сада писали, что Государь сам посадил здесь первый дубок. Дуб этот, опоясанный низкой оградой, существует и сегодня в западной части сада, как раз напротив Исаакия.
Еще за 160 лет до того, как был разбит сад, на территории этой находился гласис Адмиралтейства. Гласис – это земляная насыпь перед наружным рвом крепости, возводимая с целью лучшего артиллерийского обстрела местности при обороне укрепления. А сразу же после того, как Адмиралтейство утратило свое оборонное значение и превратилось в обычную судостроительную верфь, на месте былого гласиса перед фасадом Адмиралтейства обозначилась обширная и продуваемая с трех сторон ветрами площадь – чаще ее называли Адмиралтейским лугом.
В 1721 году посадили здесь четыре ряда берез – аллею, которая начинала будущий Невский, а тогда Большую Першпективную дорогу. Невский только-только приступал к своей застройке, а вот дома на Адмиралтейском проспекте появились гораздо позже – уже во второй половине XVIII века. Долгое время здесь было пустое пространство – эспланада, и по государеву указу, чтобы обезопасить верфь от часто бушевавших в городе пожаров, эспланада эта в качестве защитной полосы пролегала на юг аж до нынешней Большой Морской улицы.
В сороковых годах XVIII века луг стали использовать для военных учений, но при этом часть его оставалась пастбищем для коров. Только в 1753 году последовал указ, в котором предписывалось разровнять постоянно извлекаемые при очистке Адмиралтейского канала и лежащие на его берегах груды земли. Сам канал вокруг верфи засыпали лишь в 1817 году, когда луг был уже частично замощен. А чуть позже на место срытых валов, засыпанных каналов, вдоль новенького фасада перестроенного Адрианом Захаровым Адмиралтейства был проложен ставший вскоре знаменитым бульвар.
Онегин едет на бульвар
И там гуляет на просторе.
Тогдашние франты очень быстро облюбовали это место и гуляли здесь в свое удовольствие. Стояли на бульваре и всевозможные киоски, где можно было спросить лимонада или мороженного. Были по соседству в Гороховой улице уютные кафе и кондитерские.
В 1833 году появились на бульваре и две статуи, взятые из Таврического дворца: это Геракл Фарнезский (копия с оригинала древнегреческого ваятеля Гликона) и Флора Фарнезская (копия с античной статуи III века до н.э.). Геракла расположили напротив Исаакиевского собора, а Флору – со стороны Зимнего дворца. Словом, бульвар приобрел вид весьма импозантный и вполне соответствующий публике, которая его посещала.
Но еще на полвека раньше, чем освоил бульвар петербургский бомонд, стали устраивать на Адмиралтейской площади парадные гуляния. Особенно многолюдно здесь бывало на Масленицу, когда возводились балаганы, карусели, катальные горки и все окрест становилось так, как на картине Константина Маковского.
В обычные же дни площадь перед Адмиралтейством выглядела пустынной. Зимой здесь все было занесено сугробами, а летом пылью, как на проезжей дороге. Это, естественно, не могло нравиться горожанам.
Но вот наконец, в ознаменование приближающегося 200-летия Петра I, городская Дума решила превратить площадь в сад. Идею эту подал президент Русского общества садоводства адмирал Самуил Алексеевич Грейг. Благо, многие годы служил он по соседству – в Морском министерстве – и площадь за окнами Адмиралтейства наблюдал постоянно, во все времена года.
Создать проект сада предстояло известному петербургскому ботанику Эдуарду Людвиговичу Регелю – основателю все того же Русского общества садоводства. Вот что пишет в книге «Сады и парки Ленинграда» автор очерка об Александровском саде Поленов: «Создать сад в центре города, среди монументальных архитектурных строений было делом немалой сложности. Скверы и сады, огражденные в конце XIX века от улиц и домов решетками, состояли преимущественно из широких аллей и пестрых клумб в вперемешку с небольшими группами деревьев и маленькими куртинами. Поэтому все сады были однотипные и имели искусственный вид. Совместив идею регулярного и пейзажного парков, Регель попытался создать своеобразный сад, который бы вобрал достоинства того и другого. Это ему полностью удалось, и Адмиралтейский, т.е. Александровский сад можно смело считать одним из лучших творений эклектики – направления, господствовавшего в архитектуре и садово-парковом искусстве».
Первые сообщения о разбивке сада относятся к началу июля 1872 года – об этом писали петербургские газеты. А открылся сад 8 июня 1874-го. Здесь были посажены 320 деревьев, имеющих от 10 до 30 сантиметров в диаметре, 940 саженцев, а также около 12 500 кустов и громадное количество однолетних и многолетних трав и цветов. На бывшем гласисе потянулись к солнцу, стали набирать силу береза и ель, тополь и дуб, липа и каштан, ясень и клен. Кроме нескольких дубов, вряд ли какое из деревьев-ветеранов дотянуло с тех пор до наших дней. Но сохранились общий облик сада, его планировка, его своеобразное художественное оформление.
В 80-90-х годах XIX века Александровский сад стал «заселяться» памятниками, посвященными россиянам, прославившим отечественную культуру и науку. В начале здесь планировалось поставить целую череду бюстов великих людей, но денег у городской Думы, как всегда, не хватало, и поэтому ограничились пятью: Жуковскому, Гоголю, Глинке, Лермонтову, а затем и Пржевальскому.
Первым в 1877 году появился бронзовый бюст Василия Андреевича Жуковского. Почему именно его? Тут, пожалуй, долго гадать не надо – был этот замечательный поэт чрезвычайно близок императорской семье, воспитывал будущего императора Александра II, в честь которого, как я уже говорил, и назван этот сад. Бюст Василия Андреевича работы скульптора Крейтана установлен в той части сада, которая непосредственно примыкает к Дворцовой площади. Чуть склонив голову, смотрит Жуковский в сторону Зимнего дворца, с которым связаны были многие годы его жизни. На одной из сторон гранитного постамента высечены его бессмертные строки: "Поэзия есть бог в святых мечтах земли". На другой грани пушкинские строфы из его стихотворения «К портрету Жуковского»:
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость
Ну, Жуковский в этом прекрасном саду на месте – и по заслугам своим перед царем и отечеством, и как поэт-основатель русского романтизма. На месте здесь и Михаил Иванович Глинка – все-таки родоначальник русской классической музыки, да к тому же автор оперы «Жизнь за царя», известной нам многие годы как «Иван Сусанин». Бюст великому композитору, изваянный скульптором Пащенко, установлен на площадке у фонтана, где, поднятый на постамент из красного полированного гранита, он и внимает в летние дни сладостному говору прохладных струй. На левой грани постамента строка из автобиографии Михаила Ивановича «Музыка – душа моя», на правой – нотные знаки и слова произведения о славе земли русской.
Выбор двух других бюстов для увековечения памяти Николая Васильевича Гоголя и Михаила Юрьевича Лермонтова в определенном смысле для Александровского сада может показаться случайным. Ну ладно Гоголь – певец униженного маленького человека, автор сатирических осмеяний царской бюрократии – в конце жизни он все же в своих «Выбранных местах из переписки с друзьями» вроде бы прозрел в пользу монархизма и хотя бы тем обеспечил себе памятное место вблизи царского чертога.
О других установленных в Александровском саду бюстах – Лермонтову, Пржевальскому и Горчакову, а также об истории фонтана, расположенного напротив главного входа в Адмиралтейство, я расскажу уже в понедельник, а на сегодня все.
Виктор Бузинов, Прогулки по Петербургу.
Расшифровка: Сергей Кочетков.
